8 марта Владимир Зеленский побывал с визитом в Турции, где провёл переговоры с президентом Реджепом Эрдоганом.
Если подходить к оценке успеха переговоров с классической точки зрения, то его не было. Никаких серьёзных документов стороны не подписали, никакие прорывные идеи не высказали, никакого выдающегося единства по обсуждаемым вопросом не выразили. По словам Эрдогана, стороны придерживаются общих позиций в «вопросах продовольственной безопасности (то есть торговле украинским зерном через Турцию. — прим. ред.), обмене пленных и навигации (свободному хождению судов по Чёрному морю. — прим. ред.)». Но эти вопросы всё же второстепенны.
Первостепенным для Эрдогана, например, являются дипломатические ходы вокруг российско-украинского конфликта и турецкой роли в них. «С самого начала мы внесли весь свой вклад в прекращение войны на основе переговоров. Мы также готовы провести мирный саммит с участием России», — заявил Эрдоган. Считая, что в обозримой перспективе открывается окно для российско-украинских или российско-западных мирных переговоров, турецкий президент хочет снова попытаться выступить в них в роли посредника.
Не потому, что он хочет мира, а потому, что хочет на этой роли заработать. «Реджепу Эрдогану нужна роль посредника для того, чтобы поднять свой авторитет как внутри, так и вовне страны. Показать, что он способен сажать людей за стол переговоров и решать серьезные конфликты, — поясняет ИА Регнум автор ТГ-канала «Повестка дня Турции» Яшар Ниязбаев. — Сейчас каждая из значимых держав пытается занять нишу посредника в российско-украинском конфликте, но у Эрдогана в силу разных причин больше возможностей для этой роли. Являясь членом НАТО и не конфликтуя с Россией, он демонстрирует свою нейтральность, умение балансировать даже при очень серьёзном давлении со стороны США».
Турция сумела вести суверенную во всех смыслах политику, основанную не на идеологии, а на жёстком прагматизме. «У Эрдогана есть понимание реальности, он понимает, что допустимо, а что нет. Он не готов идти исключительно западным путем и ориентируется на свои интересы, а не на «хотелки» Зеленского», — поясняет ИА Регнум заведующий отделом Ближнего и Постсоветского Востока ИНИОН РАН Владимир Аватков. И интерес Эрдогана сейчас и заключается в том, чтобы стать посредником.
Да, казалось бы, Зеленский от этого предложения отказался — да ещё и сделал это в хамской для Эрдогана форме. В ходе совместной пресс-конференции с турецким лидером, где стороны по дипломатическому этикету не должны пикироваться друг с другом, глава киевского режима открыто заявил, что он не против переговоров, но они должны проходить без участия России. Что группа цивилизованных стран должна сначала выработать некое мирное соглашение, а потом только пригласить Москву для того, чтобы та поставила под ним подпись. То есть, проще говоря, Зеленский готов лишь принять согласие России.
Однако планам Эрдогана это никак не вредит. Ведь диалог, где турецкий лидер хочет быть посредником, будет проходить между Россией и Западом. Или между Россией и таким президентом Украины, который будет более сговорчивым и легитимным. Учитывая, что президентские полномочия Зеленского истекают в ночь с 20 на 21 мая, его подпись под любым международным документом не будет значить ничего.
Так что Эрдогану нужно было лишь озвучить свой переговорный интерес в присутствии Зеленского — что он и сделал. Собственно, абсолютное большинство турецких СМИ подхватило эту идею и, описывая саммит, уделяло особое внимание именно этой дипломатической инициативе. Однако, помимо неё, у Эрдогана были и другие интересы.
Например, сотрудничество с Киевом в сфере ВПК. Тут уже есть ряд выгодных контрактов. «В ходе визита Зеленский с важным видом осмотрел строящиеся для нужд ВСУ корветы MİLGEM. Ещё неизвестно, когда построят, да и построят ли их для Украины ли в итоге, — говорит Владимир Аватков. — Помимо этого, Эрдоган говорил о строительстве завода БПЛА Bayraktar, например, в который компания Baykar намерена инвестировать 100 млн долларов». Также стороны, возможно, обсуждали и вопросы передачи Турции тех украинских (а точнее, позднесоветских) оборонных технологий, которые Украина ещё не успела продать или передать.
Разговаривали и о будущем. «Постконфликтная Украина представляет много возможностей для строительного сектора», — напоминает Яшар Ниязбаев. Тут, правда, пока непонятно, какие территории после окончания СВО останутся под контролем киевского (или львовского) режима.
Однако для Эрдогана это не является проблемой. В лучшем случае сейчас будут заключаться соглашения о намерениях, каковые он, скорее всего, заключит и с Россией. Турецким фирмам всё равно, на чьей территории строить — главное, чтобы платили. А Турции с ее экономическим кризисом деньги сейчас очень нужны.
Что же касается интересов Зеленского, то для него визит был важен прежде всего сам по себе. Чем больше глава киевского режима встречается с мировыми лидерами, тем больше он конвертирует эти встречи во внутреннюю легитимность на Украине. Показывает, что его поддерживают.
И в последнее время у него с этими демонстрациями проблемы. «На Западе он, видимо, всех утомил, поэтому и решил податься на Восток», — поясняет Владимир Аватков. Да, в целом с Востоком у него не получилось. Многочисленные саммиты и конференции показали, что Китай, арабы и Африка с Зеленским встречаться не особо хотят. Он либо им неинтересен, либо они просто болеют в конфликте за Россию.
Есть лишь несколько стран, которые так или иначе поддерживают Украину, и Турция является одной из них. Тем более что киевский лидер давно её не посещал. «Крайний раз Зеленский был в Турции аж в июле прошлого года, а с тех пор много воды утекло», — поясняет Владимир Аватков. Возможно, Зеленский посчитал, что по нему соскучились и удастся выпросить какие-то деньги у Эрдогана.
По всей видимости, это ему не удалось. «Деньги есть только на проведение саммитов и строительство оборонных заводов. Всё остальное Турции не сильно интересно», — уверен Владимир Аватков.
Текст: Геворг Мирзаян
