Опыт Поднебесной может оказаться полезным для России.
Китай, похоже, оказался единственной страной, которую США готовы терпеть рядом с собой на вершине мировой политики. По крайней мере – пока. Подтверждение тому – визит госсекретаря Соединённых Штатов Энтони Блинкена в Пекин.
Председатель КНР Си Цзиньпин во время встречи с Блинкеном заметил: «Я много раз говорил, что планета Земля достаточно велика, чтобы обеспечить совместное развитие и процветание Китая и Соединенных Штатов», а американской стороне в ответ на это пришлось засунуть свои претензии на мировой гегемонизм куда подальше и мило улыбнуться.
Собственно, о том, что Поднебесная на мировой арене сумела занять место распавшегося СССР, эксперты говорили ещё в начале 2000-ых. И это при том, что Китай получил независимость только в 1949 году. До этого китайское государство пребывало в статусе полуфеодальной колонии с угробленной экономикой, малограмотным населением и, практически, дармовой рабочей силой… В конце 70-ых китайцы рванулись вперёд, да так, что стремительно обогнали Японию и Южную Корею. Времени на прорыв в «топы» мировой экономики КНР потребовалось гораздо меньше, чем России – Китай справился с задачей за два с небольшим десятилетия, а мы уже лет тридцать колупаемся…
Как же Пекину удалось совершить качественный рывок вперёд, да ещё и обойтись при этом без политический потрясений?
Не будите спящего дракона…
В 1978 году лидер Коммунистической партии Китая Дэн Сяопин взял курс на реформы, нацеленные на открытость внешнему миру, построение социалистической рыночной экономики и создание общества «малого благосостояния». Если с открытостью и социалистической экономикой всё более или менее понятно, то термин «малое благосостояние» явно нуждается в расшифровке. Это чисто китайское понятие, означающее уровень зажиточности, при котором у людей есть достаток сверх предметов первой необходимости. Позволяющий жить заметно лучше, но ещё не богато.
Что было сделано?
В большинстве секторов китайской экономики роль правительства была уменьшена, местные руководители получили больше управленческих полномочий, выросла роль частного сектора. Пекин разрешил своим гражданам участие в международной торговле и получение прямых иностранных инвестиций. Эти меры повысили уровень жизни значительной части населения Китая – именно поэтому позже абсолютное большинство китайцев активно поддержало комплексные реформы, а диссидентское движение, что в 80-ые, что в 90-ые – так и не смогло добиться в Поднебесной массовой поддержки. К настоящему времени в стране сформировался добротный средний класс – примерно 500 миллионов человек, то есть почти половина населения страны. При этом китайские «середнячки», как правило, хорошо образованы, имеют комфортное жильё, много путешествуют, могут позволить себе обучать детей за границей. Они довольны своей жизнью настолько, что готовы закрывать глаза на отсутствие у себя некоторых прав и свобод.
Кроме того, в 1994 году Китай заморозил курс национальной валюты на уровне «1 доллар = 8,27 юаней». Запад тогда обвинил Пекин в занижении валютного курса через накопление валютных резервов, но обвинения, как говорится, на шее не виснут. Зато консервация курса юаня стала инструментом стимулирования экспортно-ориентированного роста и создала дополнительные конкурентные преимущества китайским товарам.
В начале 90-х годов Пекин провозгласил политику «технология в обмен на рынок»: Китай уступил часть внутреннего рынка транснациональным корпорациям, получив за это доступ к иностранным технологиям. Причём произошло это в тот период, когда стоимость рабочей силы в Китае была крайне низкой. Западные корпорации этим воспользовались и начали массово переносить в Поднебесную свои производства и научно-исследовательские центры.
В результате КНР стала не только крупнейшим экспортёром/производителем ширпотреба, но и «мировой фабрикой» по производству новейших электронных гаджетов.
В настоящее время в КНР успешно функционируют 53 зоны высоких и новых технологий, а также более 70 научно-технических зон для специалистов, получивших образование за границей.
Перемены без потрясений
В Китае уже многие десятилетия обеспечивается политическая стабильность и сохраняется преемственность власти, политическое руководство страны сменяется регулярно, организованно и предсказуемо.
XVIII съезд Компартии Китая, состоявшейся осенью 2012 года, положил начало четвёртой по счёту со времён Дэн Сяопина смене поколений руководящих кадров – генсеком оказался избран «дядюшка Си» – Си Цзиньпин. Партийная элита пообещала, что реформа политической системы КНР продолжится. При этом будут приложены все необходимые усилия, дабы избежать дестабилизации в социально-политической и экономической сферах. Так оно и вышло. Ведь запуская системные реформы, Пекин начал не с политических, а с рыночных преобразований, сохранив в неприкосновенности авторитарную политическую систему, что позволило минимизировать политические риски. За основу был взят эволюционный путь развития: реализацию программ и планов китайцы сознательно растянули на длительное время. Формы хозяйственной интеграции, присущие развитым странам, интегрировались в реформирующуюся экономику неспешно и последовательно, без «шоковой терапии».
Сначала – постепенное дерегулирование цен, затем – постепенная же либерализация экономики. Частный сектор формировался «с нуля», а не в результате масштабной приватизации.
О чём ещё стоит упомянуть? Одним из основных внешних факторов роста китайской экономики является экспорт. Китайские товары имеют много конкурентных преимуществ на мировом рынке, а для успеха внешнеторговой экспансии власти выработали чёткую стратегию. Она заключается в обеспечении налоговых, кредитных, таможенных и прочих преференций отраслям и предприятиям, нацеленным на внешние рынки.
Кадры решают всё
Разумеется, любые прекрасные идеи кто-то должен воплощать в жизнь. И эти кто-то должны быть соответствующим образом подготовлены и обучены.
Образованию и воспитанию управленцев в Китае уделялось серьёзное внимание ещё до нашей эры. Уже тогда китайцы сообразили, что назначения на ответственные посты, основывающееся исключительно на происхождении претендентов, себя не оправдывают. Поэтому в стране начала формироваться специальная система отбора на государственную службу. В её основе лежали рекомендации и экзамены. Рекомендации имели право давать только представители аристократических семей. Но экзамены отсеивали тех, кто был непригоден по физическим или нравственным качествам, недостаточно образован или бездарен в искусстве. Кандидаты на государственную должность и по канату ходили, и стихи сочиняли, и цитировали огромные куски из философских трактатов. Да ещё демонстрировали приверженность традиционным ценностям, таким как самопожертвование на государевой службе, почтение к старшим, терпеливость, готовность заботиться о всеобщем благе.
Также существовали специализированные учебные заведения для подготовки управленцев. Но их выпускникам должности не гарантировались. Сначала – на экзамен на общих основаниях, потом – испытательный срок, и только после этого претенденты получали шанс стать чиновниками различного уровня.
Кроме того, в Китае существовала жёсткая система контроля эффективности работы чиновников. Проходили регулярные аттестации, составлялись рейтинги управленцев, вёлся учёт их заслуг и стажа. Короче, расслабляться госчиновникам было просто некогда!
Этот исторический опыт нашёл отражение в современной управленческой практике Китая. Данный опыт по многим позициям оказался диаметрально противоположен западным установкам, частично перенятым Россией после распада СССР. Уже очевидно, что западная система образования и подготовки кадров даёт критические сбои. В соответствии с этим предпринимаются попытки её реформирования. Но внятной концепции: что делаем и какой результат хотим получить на выходе, как не было, так и нет.
Компетентность руководства – залог качественной работы подчиненных
В настоящее время в Китайской Народной Республике создана эффективная система образования управленцев, работающая под неусыпным оком государства и включающая различные ступени: начиная с первичной подготовки кадров для государственной службы и заканчивая переподготовкой административных кадров высшего уровня.
Правила приёма в учебные заведения, специализирующиеся на подготовке управленцев и требования к управленческим должностям публикуются ежегодно. Отбор на госслужбу ведётся многоступенчатый. Сначала проводится предварительная проверка соискателей и экзамен в форме тестирования по математике, логике и китайскому языку. Также пишется эссе на заданную тему. Заключительным этапом является собеседование экзаменаторов с претендентом на управленческую должность. За подачу ложных документов или списывание во время экзамена можно и за решётку загреметь.
Несмотря на сложность экзаменационной процедуры и снижение в целом престижности государственной службы (что нормально для страны, где созданы все условия для процветания бизнеса), ежегодно проходят испытания до полутора миллионов претендентов, а конкурс составляет примерно 50 человек на место. С «новенькими» заключается трудовой договор и, как и в стародавние времена, назначается один год испытательного срока. Начинать приходится с низовых должностей. Что важно, продвижение по карьере будет поступательным и сопряжённым с переводами в другие регионы. То есть ситуация, когда сын какой-нибудь важной шишки через несколько лет после окончания универа займёт кресло топ-менеджера в госструктуре, практически исключена: система отбора чиновников в совокупности с суровым наказанием за нарушения сводят коррупционную составляющую к минимуму.
Разумеется, современный Китай активно предпринимает шаги, нацеленные на повышение профессионализма управленческих кадров. В 2005 году было принято новое законодательство КНР о государственной службе, в соответствии с которым кадровая политика в стране осуществляется Коммунистической партией. Её Центральный комитет формулирует базовые основы этой политики, а партийные комитеты различного уровня, в лице организационных отделов, реализуют её, неся полную ответственность за подбор управленческих кадров на местах.
Механизм подбора реально охватывает все группы населения: действующих сотрудников государственных органов, лиц, уволенных с военной службы, выпускников различных учебных заведений, а также прошедших подготовку выдвиженцев с заводов и из фермерских хозяйств.
Под бдительным оком
Чиновники в КНР автоматом получают довольно внушительный список благ, но при этом им запрещено распространять порочащие правительство взгляды, вступать в незаконные формирования, принимать участие в незаконных митингах/демонстрациях/забастовках, противодействовать решениям и приказам вышестоящих инстанций, препятствовать критике и прибегать к мести, работать совместно с родственниками, а также получать доходы от иной деятельности. Последние два пункта контролируются декларированием совокупного дохода, в который должны быть включены все виды премий и дотаций, гонорары и даже доход от хозяйственной деятельности по договору подряда и аренды. Эти требования распространяются на все руководящие кадры, начиная с уездного уровня, а также руководителей государственных предприятий.
Существует механизм ротации: специалисты и младшие руководители подбираются по конкурсу, высшие руководители назначаются или избираются вышестоящими партийными органами. Также регулярно проводятся аттестации, не позволяющие номенклатуре расслабиться, и открытые конкурсы, в которых могут принимать участие как сотрудники ведомства, в котором объявлен конкурс, так и служащие из других ведомств.
А как у нас?..
Вот это действительно больная тема. Россия сполна огребла и «шоковой терапии», и дефолтов с деноминациями, и приватизации, к которой накрепко прилипло определение «грабительская», сомнительного реформирования систем образования и здравоохранения, две чеченские кампании, неоднократную смену политического курса… Как вспомнишь, так вздрогнешь.
Средний класс у нас за 30 лет так и остался понятием аморфным. По оценкам Института социологии РАН, к «середнякам» в России сегодня можно отнести 28 миллионов человек, или около 20% россиян. Но в более детальном докладе ВШЭ «Российский средний класс в фокусе разных теоретических подходов: границы, состав и специфика», он в России составляет всего 7 % населения, это немногим более 10 миллионов человек.
традициями системы управления у нас тоже не всё гладко. Как утверждал автор «Истории государства Российского» Николай Карамзин: «Если бы отвечать одним словом на вопрос «что делается в России?», то пришлось бы сказать: крадут». Раздача должностей «по праву рождения» и за «заслуги», часто довольно сомнительные, были в порядке вещей. Да и сейчас многие карьерные взлёты вызывают вопросы. Особенно – в свете того, что за крупные управленческие провалы часто со службы не гонят, а перемещают проштрафившегося в другое руководящее кресло. В крайнем случае могут отправить «на перековку» куда-нибудь на периферию, а то и в зону СВО.
Пора учить китайский?
В настоящее время в России идёт процесс переосмысления результатов поспешного заимствования западного опыта и сопутствующий этому переосмыслению постепенный отход от так называемых либеральных ценностей. Но свято место пусто не бывает. Можно, конечно, кивать на то, что у нас свой особый путь, другим непонятный и недоступный, и изобретать собственный велосипед. Имеется ли этому альтернатива? Да, конечно. Возможно, стоит глубже изучить опыт Китая – страны, успешно вырвавшейся из абсолютных аутсайдеров в мировые лидеры. Изучить и постараться адаптировать этот опыт к российским реалиям.
Текст: Вера Жердева
